Обходя разложенные грабли, ты теряешь драгоценный опыт
ПЕГАС В ЯРМЕ
На конные торги в местечко Хаймаркет, Где продавали всё - и жен законных даже,- Изголодавшийся поэт Привел Пегаса для продажи.
Нетерпеливый гиппогриф И ржет и пляшет, на дыбы вставая. И все кругом дивятся, рот раскрыв: «Какой отличный конь! И масть какая! Вот крылья б только снять! Такого, брат, конька Хоть с фонарем тогда ищи по белу свету! Порода, говоришь, редка? А вдруг под облака он занесет карету? Нет, лучше придержать монету!» читать дальшеНо, глядь, подходит откупщик. «Хоть крылья,- молвит он,- конечно, портят дело, Но их обрезать можно смело, Мне коновал спроворит это вмиг, И станет конь как конь. Пять золотых, приятель!» Обрадован, что вдруг нашелся покупатель, Тот молвит: «По рукам!» И вот С довольным видом Ганс коня домой ведет. Ни дать ни взять тяжеловоз, Крылатый конь впряжен в телегу, Он рвется, он взлететь пытается с разбегу И в благородном гневе под откос Швыряет и хозяина и воз. «Добро,- подумал Ганс,- такой скакун бедовый Не может воз тащить. Но ничего! Я завтра еду на почтовой, Попробую туда запрячь его. Проказник мне трех кляч заменит разом, А там, глядишь, войдет он в разум».
Сперва пошло на лад. От груза облегчен, Всю четверню взбодрил рысак неосторожный. Карета мчит стрелой. Но вдруг забылся он И, не приучен бить копытом прах дорожный, Воззрился ввысь, покинул колею И, вновь являя мощь свою, Понес через луга, ручьи, болота, нивы. Все лошади взбесились тут, Не помогают ни узда, ни кнут, От страха путники чуть живы. Спустилась ночь, и вот, уже во тьме, Карета стала на крутом холме.
«Ну,- размышляет Ганс,- не знал же я заботы! Как видно, дурня тянет в небеса. Чтоб он забыл свои полеты, Вперед поменьше класть ему овса, Зато побольше дать работы!» Сказал - и сделал. Конь, лишенный корма вдруг, Стал за четыре дня худее старой клячи. Наш Ганс ликует, радуясь удаче: «Теперь летать не станешь, друг! Впрягите-ка его с быком сильнейшим в плуг!»
И вот, позорной обреченный доле, Крылатый конь с быком выходит в поле. Напрасно землю бьет копытом гриф, Напрасно рвется ввысь, в простор родного неба,- Сосед его бредет, рога склонив, И гнется под ярмом скакун могучий Феба. И, вырваться не в силах из оков, Лишь обломав бесплодно крылья, На землю падает - он! вскормленник богов!- И корчится от боли и бессилья.
«Проклятый зверь!- прорвало Ганса вдруг, И он, ругаясь, бьет невиданную лошадь.- Его не запряжешь и в плуг! Сумел меня мошенник облапошить!»
Пока он бьет коня, тропинкою крутой С горы спускается красавец молодой, На цитре весело играя. Открытый взор сияет добротой, В кудрях блестит повязка золотая, И радостен веселой цитры звон. «Приятель! Что ж без толку злиться?- Крестьянину с улыбкой молвит он.- Ты родом из каких сторон? Где ты видал, чтоб зверь и птица В одной упряжке стали бы трудиться? Доверь мне твоего коня. Он чудеса покажет у меня!»
И конь был отпряжен тотчас. С улыбкой юноша взлетел ему на спину. И руку мастера почувствовал Пегас И, молнии метнув из глаз, Веселым ржанием ответил господину. Где жалкий пленник? Он, как встарь, Могучий дух, он бог, он царь, Он прянул, как на крыльях бури, Стрелой взвился в безоблачный простор И вмиг, опережая взор, Исчез в сияющей лазури.